«Он стал основоположником русского литературного языка, на котором мы сейчас читаем и пишем». Эта фраза из книжки Юрия Нечипоренко «Пушкин. Кто такой?» издательства «Октопус» (2017) должна быть в центре внимания взрослых, которые купят её своим детям.

Ей бы, фразе, на обложку. Приключения, страдания, совпадения, смех юного Пушкина, ссылка взрослого свободолюбца, женитьба на первой красавице, отношения с верховной властью — всё так или иначе промелькнёт перед мысленным взором юного читателя и на уроках, и в кино, и в других книжках, которыми предположительно заинтересуется школьник по прочтении, а вот разговор как форма правильного домашнего поведения своих со своими — важен как никогда.

Среди старших поколений читателей и писателей, судя по недавней выставке нон-фикшн в Москве, жанр биографии весьма популярен. Видимо, издательство «Октопус», запуская серию с несколько фамильярным названием «Кто такой?», выразило своё отношение к тренду и взялось за чрезвычайно сложную задачу — на шестидесяти страницах, по-быстрому, контурно, для детей дать биографию человека, каждой минуте которого уже посвящено по библиотеке. У любого автора этой серии есть риск проснуться на границе между анекдотом и житием. Для жанровой ясности таковая книжка просто обязана быть с картинкам, и не только потому, что детская.

Текст Юрия Нечипоренко максимально сжат в повествование. Писать информационное сочинение на тему кто-такой-пушкин — почти авантюра.

При минимуме описательного или объяснительного начал — тут воля вольная для иллюстратора, и он постарался.

Художник Владимир Мочалов разместился в раме текста доступно для обеих аудиторий, коим назначена книга: и дети, и родители. Задача тоже небывалой сложности, и идейно-тематически решена она, на мой взгляд, в пользу взрослого читателя, начавшего читать ещё в прошлом веке, причем в советской школе.

Поскольку «Октопус» взялся за серию для двух аудиторий, то в спасительной фразе о литературном языке я вижу точку роста, из которой выйдет и домашний разговор, и школьный урок. Хорошо бы роль Пушкина как основоположника языка проиллюстрировать, — а как? Ветер по морю, балы, цилиндры, Наполеон — да, но язык? Поди нарисуй.

Поскольку задача иллюстрирования абстрактного понятия не имеет реалистического решения, тут брезжит выход на диалог поколений. Дитя, выросшее со смартфоном в обнимку, и без справочного аппарата книги догадается загуглить камер-юнкера и дипломатические отношения. А вот поговорить на родном языке, ощущая живое присутствие его основателя, — эту роскошь самое время использовать.

У нас донельзя заэксплуатирован полководческий репертуар патриотизма, а чистый продукт, речь как идея и пример пушкинского присутствия в нашем быту — не применяется.

Отношения отцов и детей сейчас — чудовищный разрыв и в фоновых знаниях, и в регулярных, и каждому поговорить не с кем, и никто в этом не виноват, кроме рынка. Юрий Нечипоренко годами вдохновенно пишет детям о великих русских людях, словно тренируя свой слог под решение задачи, не имеющей решения.

Фраза о литературном языке, невоплотимая в картинке, даёт отцам возможность поговорить с детьми о величии личности, используя как пример — себя. Рыночная основа медии расфасовала картину мира на сегментрованные картинки, а национальный корпус языка на микрословарики для целевых аудиторий, и объяснить детям величие такого достижения, как русский литературный язык, это сегодня не каждый профессиональный педагог умеет.

А тут вариант: книжка вся сюжетная, картинки на грани весёлых, а в конце вдруг из кровавой мазурки невообразимой для детей древности — язык!

На мой взгляд, смесь подходов, использованная Ю. Нечипоренко в книжке — и сказка, и сказ, и приключения, и мемуары с цитатами — тонкая работа учёного, владеющего всеми исследовательскими инструментами, причём не только анализом безбрежного материала пушкинистики, но и прогнозом читательской реакции.

Возьмись я за придирки, нашла бы, и прежде всего — в жанровой и аудиторной размытости, двойственности октопусовской серии «Кто такой?»

Но покуда эксперимент с возвращением к семейному чтению не поставить уже нельзя и дело о знакомстве всех наличных поколений отцов с их собственными детьми уже не терпит отлагательства, то птичьих книго- и литературоведческих придирок не будет. А вдруг мост «Пушкин» свяжет поколения! Ведь наше всё — значит, и мост. Слово не воробей.

Москва, декабрь 2017

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>